чем дело? Я пожал плечами. - Мне это напомнило,- сказал я,- одно из знаменитых замечаний Фердинанда Боуэна, сделанное им в тюрьме Синг-Синг, когда его попросили пройти к электрическому стулу, который был для него приготовлен. Он пробормотал: "Эта идея мне невыносима". Не то чтобы я считал, что мое положение идентично, но я был сильно не расположен... - Что тут невыносимого? - Я люблю смотреть, как солнечные лучи проходят сквозь волосы мисс Ливси. - Фу. Позвони Стеббинзу. - Кроме того, хотя я действительно назвал ее имя, все, что имеем,- это описание, и я думаю, надо чтобы Cayл посмотрел на нее и подтвердил свои наблюдения, прежде чем мы бросим ее в огонь. - Мы не обязывались ловить убийцу мистера Нейлора Я не собираюсь оплачивать поездку а и тебя в Вестпорт. - И не нужно. увидит ее в понедельник в компании "Нейлор-Керр". - Нечестно скрывать информацию... - Послушайте себя! Пожалуйста, только послушайте что вы говорите! Мой голос непроизвольно повысился. - Одна из основных причин, почему вы любите добывать информацию, состоит в том, что вы можете не давать ее полицейским, вы же знаете это! Сейчас, если вы сами позвоните Стеббинзу, вы поступите просто глупо! И вы этого не сделаете, потому что тогда я откажусь от своих слов, и вам же будет плохо. На основании описания а я могу сказать, что это была герцогиня Бримстоун, которая приехала... - Арчи,- рассвирепел Вульф,- эта девушка тебя очаровала? Она довела тебя до безумия? - Да, сэр. Это сразу остудило его. Он откинулся в кресле, кивнул сам себе, сложил губы в виде буквы "О" и, наконец выдохнул воздух. - Понедельник сойдет,- заявил Вульф тоном, будто только идиот мог думать иначе.- Я был резок,- он посмотрел на часы, висевшие на стене, которые показывали без двух минут четыре - время для его послеобеденной встречи с орхидеями. Он выбрался из кресла и выпрямился.- Приходите в понедельник утром, , пойдете с Арчи в город. А сейчас пойдемте со мной наверх в оранжерею. Я хочу кое-что вам предложить. Они ушли. поднялся по ступенькам, а Вульф - на своем лифте. Цель их ухода напомнила мне о необходимости заняться бумагами о цветах и растениях, поэтому я открыл ящик стола и достал кипу записок от Теодора. Мне нужно было еще выспаться за прошедшие дни, и я решил этим заняться с субботы на воскресенье. Вскоре после того, как они с ом ушли в оранжерею, я почувствовал, что не могу сосредоточиться на бумагах о растениях. Тогда я сел в автомобиль и поехал на Двенадцатую улицу, чтобы посмотреть, как идут дела у полиции. Сержант Пэрли Стеббинз не счел нужным ставить меня об этом в известность только потому, что несколько часов назад я наслаждался ролью последнего человека, который видел Нейлора живым. Тем не менее мне позволили поболтаться на участке достаточно долго, чтобы я мог убедиться, что ничего нового и важного не обнаружилось. Конечно, они попытались выудить из меня информацию о том, каким образом Вульфу удалось узнать, что Нейлор взял такси на Пятьдесят третьей улице, но я упрямо твердил, что ничего об этом не знаю, и это фактически было правдой. Шофера тоже заполучить еще не удалось, хотя по номеру машины полиция пришла прямо туда, где он должен был быть. Он уехал в Коннектикут ловить сельдь, и за ним послали нарочного, и я только Богу молился, чтобы его там не нашли прогуливающимся с Эстер Ливси вдоль берега реки. Вульф считал, что в субботу утром я спал дольше обычного из-за Эстер. В субботние вечера я часто отправлялся с какой-нибудь особой женского пола на хоккейный или бейсбольный матч или на бокс в "Гарден", но в ту субботу после ужина я довольно долго работал в кабинете, а затем объявил, что хочу спать. Взяв с собой несколько пончиков, джем из черной смородины и кувшинчик молока, я уселся в своей комнате и стал обдумывать ситуацию. Одежду девушки описал прекрасно, и по этому описанию, особенно по коричневой шляпе с белым матерчатым цветком, я прекрасно знал, что с Нейлором была именно Эстер Ливси. Я не считал, что она свела меня с ума, но когда девушка гладит мужчину по голове, следует ожидать, что у него возникнет желание пройти через небольшие испытания, чтобы убедиться в ее искренности. Кроме того, не часто бывает, когда с первого взгляда на девушку вы чувствуете, что она прекрасна и никто на земле, кроме вас, не знает об этом, и это тоже казалось мне веским основанием. Я думал, что следует дать ей шанс стереть это грязное пятно, если только это не такое пятно, которое не отмывается. Я хорошо представлял, на что был бы похож процесс отмывания, если бы мы натравили на нее Кремера и его головорезов. Возможно, ее болтовня с Нейлором во время прогулки касалась только частных вопросов, не связанных с тем, что его ожидало. Если же между этими событиями существовала связь и Ливси предпочитала держать это при себе, для меня было совершенно очевидно, что она вполне могла попасть в руки мужчин, которые поочередно допрашивали бы ее днем и ночью, мужчин, которые даже и не подумали бы снять шляпу перед леди. Сидя в своей комнате, я думал, не поехать ли мне на машине в Вестпорт, чтобы поговорить с ней. Поразмыслив, я решил не ехать, разделся и лег спать, потому что, если в итоге все будет плохо, спасать положение будет Вульф, а не я... На следующее утро, в воскресенье, когда я кончал завтракать на кухне, наслаждаясь последними глотками второй чашки кофе и читая газету, раздался звонок в дверь. Фриц пошел открывать, и через мгновение я услышал в холле женский голос. Я сложил газету и пошел навстречу клиентке. - Там леди, Арчи,- сказал мне Фриц. - Да, ты только о них и думаешь. Привет. Это была Роза Бендини, миссис Гарольд Энтони. Она выглядела хорошо и была смущена, так, по крайней мере, мне показалось... Она прошла через холл ко мне и почти потребовала: - Ради Бога, обними же меня! Я не считал это требование ультиматумом, но Фриц, направлявшийся к себе на кухню, был еще тут, а он в силу своего швейцарско-французского происхождения мог быть очень назойливым насмешником. Поэтому я попытался удержать ее и заговорил довольно резко, но она продолжала бормотать что-то, придвигаясь ко мне все ближе и ближе. Фриц стоял как беспристрастный наблюдатель. Она не понижала голоса, и мы так и стояли у нижней ступеньки лестницы, в то время как Вульф завтракал в своей комнате этажом выше. Я притащил ее в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и сурово сказал: - Ты выглядишь так, будто только что удрала с ночной пирушки и тебя преследуют. Твой муж случайно не гонится за тобой? - Мой муж? - Роза, волнуясь, даже привстала с кресла.- Где он? - Не знаю, это я тебя спрашиваю, сиди спокойно. После того как ты убежала от меня в тот вечер, я уложил его и сделал ручным. Я думал, что эта информация в какой-то степени повлияет на ее память и поможет вспомнить прошлое. - Ты видела его с тех пор? Роза не ответила. Очевидно, о муже она меньше всего беспокоилась. Она отодвинулась к спинке кресла и сказала, очень четко выговаривая слова: - За мной гонится полиция. - Шестерых я застрелю, затем начнем бросать камни. Как далеко они сейчас? Внезапно она вскочила и уселась ко мне на колени, так что я даже не успел увернуться, второй раз умоляя крепко обнять ее, и мне показалось, что будет меньше хлопот, если я не стану спорить и уступлю этим просьбам. Я заключил ее в объятия, а она обхватила мою шею, прижимаясь ко мне всем телом, чтобы контакт был более полным. Мне приходилось держать в руках существа, подобные ей, но те через некоторое время начинали дрожать, здесь же все было наоборот. Роза сначала дрожала, но постепенно это прошло, и через какое-то время она согрелась и успокоилась в моих объятиях, зарывшись лицом в мою шею. Наконец она приподняла на дюйм лицо и пробормотала мне в ухо: - Я так испугалась, что была готова броситься с набережной. Я всегда боялась полицейских, с тех пор, как помню себя. Это, наверное, потому, что они арестовали моего брата, когда я была совсем маленькой. Она снова крепко прижалась ко мне. - Когда я пришла домой, швейцар и Изабель (это девушка, которая живет напротив меня по коридору) сказали, что за мной трижды приходили полицейские и что они могут прийти снова каждую минуту,- нет, держи меня крепче, я не возражаю, даже если дышать трудно,- и я, представь, не пошла к себе в комнату, а просто убежала. Я побежала к метро; не знаю, куда я собиралась ехать, и, когда я села в поезд, идущий из центра города, я вспомнила о Ниро Вульфе, поэтому я вышла на Тридцать третьей улице и пришла сюда, чтобы с ним встретиться. А тут оказался ты! Как это случилось? Теперь ты должен меня поцеловать. Мне пришлось держать ее довольно крепко, чтобы удержать в прежнем положении. - Я никогда не целую женщин до полудня, за исключением тех, с кем я завтракал. А потом ты пойдешь домой? - Да. Теперь давай завтракать. О, я знаю, как ты тут оказался! Эта заметка в газете! Тебя зовут Арчи Гудвин, и ты блестящий сотрудник Ниро Вульфа! - Точно. И ты теперь в том доме, куда ты не хотела идти со мной. Где ты была вечером в пятницу, в субботу и в субботу вечером? Она куснула меня в шею. - Как раз сюда ударил меня твой муж, прежде чем я с ним управился. Так где ты была? Она поцеловала меня в то место, которое укусила. - Опомнись, детка,- сказал я серьезно.- Тебе придется рассказать об этом полицейским, поэтому будет лучше, если ты потренируешься здесь. Это оказалось ошибкой. Она начала заметно дрожать. Чтобы заставить ее успокоиться, я стиснул очень сильно ее плечи и сказал: - Я пройду сквозь полицейских, словно ветер сквозь Уолл-стрит, и, возможно, устрою так, что буду с тобой, когда они придут. А для этого мне нужно знать, как обстоит дело. Где ты была? Она снова испугалась, и мне пришлось ее успокаивать. Если верить рассказу, в пятницу вечером она вернулась в свою квартиру в Гринидж Виллидж довольно рано - около девяти часов, потому что мужчина, который пригласил ее в ресторан, имел совершенно извращенное представление об их программе на тот вечер. Она проспала несколько часов, когда начались звонки и стук в дверь. Сначала она не отвечала, так как боялась, что это был ухажер, пригласивший ее на ужин; затем она подкралась к двери и услышала, что посетитель допрашивает девушку, живущую напротив. Тогда она снова забралась в постель и пролежала до утра, дрожа и не сомкнув глаз, опасаясь полицейских. Между шестью и семью она встала, оделась, собрала сумку и выскочила из дома. Она села в метро и приехала на квартиру на Вашингтонских холмах, где жил со своими родителями ее муж. Его родители посоветовали ей сообщить о себе в полицию, чтобы та смогла расспросить ее и покончить с этим делом, но так как они не настаивали, она до самого воскресного утра так и не решила, как ей поступить. В это время ее муж, руководствуясь исключительно мотивами личного порядка, пришел к ней в спальню, чтобы напомнить о супружеских обязанностях. Обстановка настолько накалилась, что весь дом заходил ходуном, и ее выгнали бы на улицу, даже если бы там была снежная буря. Она оделась, уложила сумку, вышла из дома и после нескольких поездок на метро без определенной цели нашла в себе мужество отправиться по собственному адресу на разведку. Однако все ее мужество улетучилось, когда она узнала, что в доме действительно были полицейские, которые заходили уже три раза. И вот она оказалась тут. Рассказывала Роза все это довольно долго. Когда она закончила, мы уже сидели спокойно, но она так и не встала с моих колен. Я был взбешен. - Черт возьми,- сказал я,- ты без толку потеряла столько времени, когда они тебя искали,- с десяти до двенадцати ночи в пятницу. Ты была одна в постели, когда легко могла бы иметь свидетеля! За добродетель надо платить. Твой муж сказал тебе, что он уже был в участке? - Да, он мне все рассказал. - Он признался, что я его немного покалечил? - Да, жаль, что я не осталась. - Сейчас тебя должны заботить более важные вещи. Ты влипла, детка, но я подумаю, что тут можно сделать. Что ты хочешь на завтрак? Сок, овсянку, яйца, ветчину... - Мне нравится все, кроме рыбы. Но можно сначала я приму ванну? Моя сумка внизу в холле. Значит, пока она поест, будет, вероятно, часов одиннадцать. Вульф уже закончит заниматься своими цветами и спустится вниз. Поэтому, когда я отвел ее в комнату для гостей, выходящую на юг, на том же этаже, где была и моя комната, я прежде всего проверил, чтобы полотенце и прочие умывальные принадлежности были на месте. Тогда же я поцеловал ее, с тем чтобы больше к этому не возвращаться, к чему я уже морально себя подготовил. Из кабинета я сообщил Вульфу по внутреннему телефону о нашей гостье, а затем пошел на кухню дать Фрицу указания насчет завтрака для нее. Несмотря на установленные нами рекорды по сближению, ямочки на ее щеках и искреннее желание дать мне почувствовать ее расположение, я так и не согласился с мыслью о том, что Роза Бендини - это сама только правда и невинность. В расследовании о смерти Мура было еще рано ставить точку, а тут еще добавилась и смерть Нейлора, и я не видел причины, почему бы Вульфу не заняться в порядке развлечения небольшой работой и не посвятить себя часика на два, в промежутке между временем для цветов и ленчем, труду исследователя, избрав Розу в качестве объекта для изучения. Я продал ему эту идею за завтраком, правда, изложив ее несколько иначе. Беседа началась довольно мило вскоре после одиннадцати. Вульф сидел за своим столом, а Роза - в красном кожаном кресле. Одета она была очень по-домашнему - в какой-то наряд из искусственного шелка вишневого цвета. - Очень пугающее сочетание,- проворчал Вульф,- ваша одежда и это кресло. - О, извините,- она переместилась на желтое кресло, которое любил Пензер. Это создало между ними атмосферу взаимопонимания и хорошие перспективы для интересного разговора, но долго этот разговор не продлился. Вульф успел выяснить у нее только предварительные детали, например, какие обязанности у помощника главного делопроизводителя, как раздался звонок в дверь. Раньше в таких случаях, требующих осторожности, например, когда в кабинете находится клиент, скрывающийся от правосудия, я немного приоткрывал пальцем жалюзи, чтобы через щелку посмотреть на улицу, но недавно мы установили специальное стекло, сквозь которое было видно только в одном направлении. Мне все еще приходилось каждый раз убеждать себя, что я мог видеть посетителя, а он меня - нет. Посмотрев таким образом сквозь стекло, я вернулся в кабинет и сказал Вульфу: - Это мистер Кросс. Вы хотите его видеть? - Нет, скажите ему, что я занят. - Возможно, он принес вам орхидеи,- я был недоволен его непонятливостью и позволил себе выразить это вслух. - К черту,- Вульф сжал губы.- Прекрасно. Если вы не возражаете, мисс Бендини? Пройдите, пожалуйста, в вашу... в ту комнату. Это не надолго. Роза сразу же поднялась и ушла. Проходя через холл, я подождал, пока она не поднялась на два марша лестницы и пока не открылась и снова не закрылась дверь в южную комнату. Тем временем дверной звонок снова зазвонил. Я прошел к входной двери, открыл ее настежь и возмущенно сказал: - Мой Бог, вы прямо не даете человеку надеть тапочки! Инспектор Кремер, за которым по пятам следовал сержант Пэрли Стеббинз, не удостоил меня и кивком, несмотря на помощь, которую я оказал им в пятницу вечером. Они прошествовали через холл в кабинет, а я шел следом за ними. - Доброе утро,- сказал Вульф. - Боже милостивый,- рявкнул Кремер.- Итак, вы снова вляпались! - Я? Во что? - Сейчас скажу, во что,- в голосе Кремера чувствовалась угроза.- Это займет одну минуту или несколько часов. Придется вам выбирать. Зачем Нейлор приходил сюда в пятницу вечером, когда он ушел и куда направился? - Это не займет и минуты, мистер Кремер. Нейлор не был здесь в пятницу вечером. Мне не нравится ваша манера. Мне она редко нравилась. Всего наилучшего, сэр. - Вы говорите, что...- на мгновение Кремер потерял дар речи,- Нейлор не приходил к вам в пятницу без двадцати девять, в ночь, когда он был убит? - Нет, сэр. Я говорю вам это второй раз и считаю, что этого достаточно. Вы можете... - Мой Бог, вы сошли с ума! - Кремер был в смятении.- Он свихнулся, Стэббинз! - Да, сэр. - Приведите этого человека. Пэрли зашагал к выходу. Кремер подошел к красному кожаному креслу и сел. Я наблюдал за Вульфом, чтобы, как только он даст сигнал, выставить Пэрли с человеком, за которым он пошел, кем бы тот ни оказался. Но Вульф не подавал сигнала, решив, очевидно, что Кремера быстрее выведет из себя его скучающий вид. Тишину нарушало только дыхание Кремера, которого хватило бы на нас троих. Наконец в холле послышались шаги. В комнату вошел человек, сопровождаемый Пэрли. Это был начинающий лысеть человек средних лет, среднего роста, с широченными, как амбар, плечами. Войдя, он плюхнулся на стул, который пододвинул ему Пэрли. - Вот,- отчетливо и со значением произнес Кремер.- Это Карл Дарст. В пятницу вечером он работал на такси "Силект" номер девять - сорок три, лицензия номер XX один - девять - семь - четыре - четыре - ноль. Дарст, кого вы посадили к себе на Пятьдесят третьей улице между Первой и Второй авеню? - Того парня, фотографию которого вы мне показали,- голос у Дарста был сиплый и неприветливый.- Он заорал на меня: - Клянусь Богом, если это не так! Мое единственное воскресенье... - Это был тот человек, чье тело вы видели в морге? - Э, думаю, что тот. Было трудно определить, но это точно был он. - Это был Керр Нейлор. Он был на фотографии, которую я вам показывал. Куда вы его отвезли? - Он велел мне поехать на Западную Тридцать пятую улицу, дом номер девятьсот четырнадцать, и я его туда привез. - Это тот адрес, где мы сейчас находимся? - Да. - Что произошло, когда вы сюда приехали? - Когда он заплатил мне, то сказал, что не уверен, есть ли кто-нибудь дома, и попросил подождать, пока он не выяснит. Я стал ждать. Он поднялся на ступеньки и позвонил, дверь открылась, и он стал с кем-то разговаривать. Тогда я убрался восвояси. Я не стал ждать, пока он зайдет внутрь, потому что он меня об этом не просил. - Но дверь открылась на его звонок, и он с кем-то разговаривал? - Да, я в этом уверен. - Хорошо, идите и ждите в машине. Возможно, я попрошу вас прийти еще раз. Вы хотите спросить его о чем-нибудь, Вульф? Вульф, по-прежнему скучающий, равнодушно покачал головой. Дарст поднялся и вышел, но сержант Стеббинз остался. Кремер подождал, пока за Дарстом закроется входная дверь, после чего заговорил со спокойной уверенностью человека, у которого есть карты в запасе. - Итак, я говорю, что вы сумасшедший. Дело тут совершенно ясное, и я хотел бы услышать ваше опровержение. Попробуйте мне доказать, что если Нейлор позвонил в дверь и ему открыли, то это не значит, что он вошел, но в таком случае я попрошу вас рассказать, каким образом вам удалось узнать, что в половине девятого он сел в такси на Пятьдесят третьей улице. Минутку, я не закончил. Неплохие аргументы, верно? Но если это так, разъясните во имя Бога, почему вы позвонили мне в офис и сказали, что он взял такси, и даже дали номер этого такси? Зная, что найти его не составит никакого труда? Я же говорю, вы сумасшедший. Обычно, когда вы начинаете крутить, я имею по крайней мере общую идею, в каком направлении вы двигаетесь, но на этот раз вам придется рассказать все как есть. Буду рад выслушать вас. - Фу,- пробормотал Вульф. - О'кей, начинайте с этого. - Арчи,- обычным голосом спросил меня Вульф.- Ты ходил в кино в пятницу вечером? - Да, сэр. - Во сколько ты ушел отсюда? - Как раз около восьми тридцати. - Тогда ты не мог открыть дверь мистеру Нейлору. Вульф нажал кнопку на своем письменном столе, и через минуту дверь в холл открылась и появился Фриц. Вульф обратился к нему. - Фриц, вы помните тот вечер в пятницу после ужина, когда Арчи ушел в кино? - Да, сэр. - И что немного позднее, примерно без четверти одиннадцать, я думаю, пришел мистер Кремер? - Да, сэр. - Это вполне удовлетворительно описывает вечер. Был ли звонок в дверь вскоре после того, как Арчи ушел? - Да, сэр. - Кто это был? - Он не назвал себя. Это был мужчина. - Что он хотел? - Он спросил мистера Гудвина. - Продолжайте, расскажите до конца. - Я сказал ему, что мистер Гудвин вышел. Он спросил, дома ли мистер Вульф, и я ответил утвердительно. После того как он немного подумал, он спросил, когда вернется мистер Гудвин, и я сказал, что, возможно, вскоре после одиннадцати. Я спросил, не хочет ли он оставить свою визитную карточку, но он ответил отрицательно. Он повернулся и пошел вниз по ступенькам, и тогда я закрыл дверь Кремер издал звук, который Вульф проигнорировал. - Когда это было? - Было восемь сорок пять, когда я вернулся на кухню. Я сделал запись как всегда... Господи помилуй! - В чем дело? - Я забыл сказать об этом Арчи! Когда он вернулся здесь был инспектор Кремер, а затем он ушел к себе наверх и спал допоздна в субботу. Это очень плохо, сэр... - Ничего страшного. Это не имело бы никакого значения. Вы говорили мне об этом? - Нет, сэр. Вы читали эти три книги, а он не оставил своего имени... - Опишите этого человека. Фриц сосредоточился. - Он был небольшого роста, ниже меня, на нем было пальто и шляпа. У него было маленькое лицо, и выглядел он обеспокоенным и изголодавшимся, как будто плохо ел. - Хорошо, Фриц, это все, спасибо. Фриц ушел, закрыв за собой дверь в холл. Вульф повернулся к Кремеру. - Ну, сэр? Кремер покачал головой. - Нет,- сказал он подчеркнуто.- Хотя вы даже научили Фрица, что надо говорить, я по-прежнему считаю вас сумасшедшим. Откуда вы узнали, что Нейлор взял такси и почему вы позвонили... Вульф оборвал его: - Прекратите орать на меня. Вы никогда не поймете, как распознать, когда я лгу, а когда нет. В субботу после обеда в этот кабинет пришел человек и сказал мне, что видел мистера Нейлора садящимся в такси. Я расспросил его и убедился, что факты, о которых он мне рассказал, полностью совпадали. Тогда я немедленно позвонил в вашу контору и передал эти факты мистеру Стеббинзу. Что же, черт возьми, тут ненормального? - Кто был человек, который пришел к вам? - Нет, сэр, вам это знать не надо. - Извините, инспектор,- вмешался Пэрли Стеббинз. Кремер взглянул на него: - В чем дело? - Если нам будет нужно разобраться с этим, можете не беспокоиться. Если это был не Гудвин, значит, это был кто-то из ребят, работающих на Вульфа: Гор, Кэтер, Дэркин, Пензер или Киме. Скорее всего он следил за Нейлором. Поэтому либо вам надо с этим завязывать, либо, если он будет упрямиться, мы можем послать и привезти их. Позвонил телефон. Я повернулся вместе с креслом и взял трубку. Это был Пензер, который хотел поговорить с Вульфом. - Конечно,- сказал я тоном, которым разговаривают с клиентом, когда намереваются выслать ему большой счет.- Он как раз здесь, мистер Платт. Кстати, пока я у телефона, хочу вам сказать, что та большая юридическая фирма, которая утверждает, что желает только справедливости - не будем называть имена, знаете ли,- хочет попытаться привлечь вас к ответу, и самым лучшим вариантом для вас будет улизнуть куда-нибудь по крайней мере на день-два. Есть много мест, куда вы могли бы поехать кроме дома. Вы согласны? - Нет ничего проще,- сказал ,- если я тебя понимаю. Кто там, Кремер? - Да, я думаю, они проявят настойчивость насчет этого. Передаю трубку мистеру Вульфу. Вульф взял трубку. Следуя моей линии, он притворялся, что говорит с Платтом. Поскольку он сделал мне знак повесить трубку, что означало, что его договоренности с ом по-прежнему меня не касались, я так же мало понял из их разговора, как и Кремер с Пэрли, то есть ничего. В конце разговора Вульф просто хмыкал. Пэрли чихнул. Мы втроем сидели и ждали, когда он кончит разговаривать, глядя на него, пока не произошло событие, заставившее нас перевести глаза на другой объект. Дверь в холл открылась, и среди нас оказалась Роза Бендини. Получилась двусмысленная ситуация: Вульф продолжал говорить по телефону, а два должностных лица и я сидели, уставясь на нее, стоявшую в дверном проеме в своей вишневой штучке, которая, как бы она там ни называлась, несомненно, не предназначалась для выхода на улицу. Я хотел сказать что-то вроде: "Мейбл, дорогая, мы обсуждаем деловые вопросы с этими джентльменами, поэтому иди назад в свою комнату и подожди меня" или: "Мы сейчас заняты, мисс Кармайкл, но скоро вас пригласим", однако первый вариант показался мне неприличным, а второй - нелогичным, а никакого заменителя у меня в данный момент не оказалось. Вульф, закончив разговор, бросил трубку и закричал на нее: - Что вы себе думаете, появляясь тут одетой таким образом? Немедленно идите наверх, пока я не освобожусь. Ждите меня! Его идея, как мне показалось, была не лучше той, что я отверг. Но здесь ни один вариант не был бы достаточно удачным. Роза не просто все испортила. Она пошла вперед, мимо Кремера и Пэрли, прямо ко мне. С такой же легкостью она могла додуматься снова усесться ко мне на колени, поэтому, не дожидаясь, когда она подойдет ко мне, я поднялся на ноги. - Ты обещал, что побудешь со мной, пока они тут,- сказала она. Строго говоря, это не было правдой, но было достаточно близко к правде, особенно для женщины, которая до смерти боится полицейских. - Перед входом стоит полицейская машина, поэтому я пришла в холл, послушала и догадалась, кто они, и я знаю, что у меня нет лучшего выхода, чем быть здесь с тобой и мистером Вульфом. Она повернулась и сказала Кремеру и Пэрли прямо в лицо: - Меня зовут Роза Бендини, или миссис Гарольд Энтони, любое имя сойдет, и я живу на Бэнк-стрит, номер четыреста восемнадцать, второй этаж, и когда в пятницу вечером ко мне приходил полицейский, я все время была дома в постели. Итак, о чем вы хотели меня спросить? Единственное, что я одобрил, было то, что она не схватила меня за руку или не прижалась ко мне. Она просто хотела сказать все это, будучи рядом со мной. - Это,- проблеял Кремер таким козлиным голосом, какого я у него никогда не слышал,- действительно интересно. Как долго вы ее тут прячете, Вульф? У вас было достаточно времени, чтобы научить ее, что надо говорить? - Кремер, вы тупица,- ответил Вульф. Я вмешался, думая, что лучше всего сейчас повернуть все это в положительную для нас сторону: - Я перемудрил,- сказал я с сожалением.- Как последний дурак, я велел ей появиться, когда чихну, а чихнул Пэрли.- Я посмотрел на Пэрли: - Откуда, черт возьми, я мог знать, что ты простудился? - О'кей,- Кремер поднялся, все еще говоря козлиным голосом.- Полагаю, у вас тут есть какие-нибудь вещи, мисс Бендинн, одежда? - Да, но я... - У вас есть три минуты на то, чтобы переодеться если вы не хотите путешествовать, в чем вы есть. Идите и переоденьтесь. - Нет,-- сказал Вульф. Его указательный палец выстукивал по столу, что означало, что он был готов взяться за этих разбойников и столкнуть их лбами. - Останьтесь, мисс Бендини. Его глаза впились в Кремера: - У вас есть ордер? Или вы обвиняете ее? - Так, мелочи. Убийство. Материальный свидетель. - Свидетель чего? - Я скажу ей, а не вам. - Ну-ну, мисс Бендини, я вам советую не покидать этого места, если только вас не принудят силой. Пусть они вас отнесут. Я вмешался по нескольким причинам. Во-первых, Вульф не следовал какому-то плану, а просто был так взбешен, что не замечал этого. Во-вторых, Роза так побледнела и застыла, что я сомневался, могла ли она идти, особенно в сопровождении полицейских, и вряд ли было бы желательно, чтобы ее вынесли из дома в платье, которое было на ней. В-третьих, хотя я ничего не обещал ей, я, безусловно, дал ей индульгенцию. - Послушайте,- сказал я Кремеру,- зачем весь этот сыр-бор? Если вы вынесете ее отсюда и если она докажет, что замешана в этом деле не более чем я, вы будете иметь неприятности с мистером Вульфом, несмотря на его болезненный вид. Если вы не хотите беседовать с ней здесь, у меня есть предложение: когда она переоденется, мы с Пэрли отвезем ее в центр в машине мистера Вульфа, и я буду присутствовать во время вашего разговора с ней и обещаю не вмешиваться в него. Я останусь с вами до тех пор, пока она будет у вас. Когда придет время, если только вы не будете готовы предъявить ей обвинение, она уедет вместе со мной. Какого черта, я же был с вами всю ночь в пятницу, не правда ли? Ну как? - Ты мог бы,- испытующе сказал Вульф,- попросить моего разрешения, Арчи. - Сегодня воскресенье,- сказал я Кремеру,- и в подтверждение этой сделки вы должны сказать "да" так громко, чтобы все вас услышали. Я бы предпочел увидеть, как вы несете ее и даете мистеру Вульфу возможность убедиться в том, что может сделать закон, но мисс Бендини мне как сестра. Да? - Да,- смешался Кремер. Когда я шел к автомобилю, я думал, что одна из ведущих ролей снова перешла к нам: мы были последними, кто видел Нейлора живым. Некоторое время этим человеком был я, затем Пензер, затем водитель такси. Теперь была очередь Фрица. Кто следующий? Я пропустил воскресный обед, но не ужин. При том, как все произошло, не было ничего странного, что Кремер думал, будто подцепил настоящую рыбу, а из Вульфа сделал посмешище. Но после получасовой беседы с Розой и со мной в своем кабинете, начав подозревать, что попросту выловил корягу, он передал нас лейтенанту Роуклиффу, а сам удрал на Центральную улицу. Роуклифф особенно не старался выполнить задание, поскольку его мнение обо мне в точности соответствовало моему о нем. Час или около того он бомбардировал Розу вопросами в своем стиле, почерпнутом из курса деловой грамматики. Одновременно он пытался исключить возможность моего вмешательства в допрос, не отвечая на мои замечания. Роуклифф остановился лишь тогда, когда его прервал человек из его подразделения, вернувшийся с Вашингтонских холмов, куда он ходил, чтобы проверить показания Розы у родителей мужа. Версию Розы подтвердили не только свекор и свекровь, но и ее муж, который пришел вместе с человеком из подразделения Роуклиффа и попытался поднять небольшой скандал. Он не собирался позволять, чтобы его жену обижали, и хотел убедиться сам, что этого не происходит. Зная, чем был вызван отъезд жены из квартиры его родителей на рассвете в воскресенье, я смотрел на него с благоговением. Имея дело с бумагами компании "Нейлор - Керр", я заметил, что девизом этой фирмы было выражение: "Все в мире, везде в мире". Мне вдруг показалось, что девиз мужской половины персонала отдела фондов должен был бы звучать так: "Защити женщину". Или, если бы они захотели выразить это в шести словах, как у фирмы, то: "Защити свою женщину, неважно, чья она". В итоге Роуклифф остался практически ни с чем: обсуждать с Розой было нечего, за исключением вопроса, провела ли она в своей постели ночь с пятницы на субботу, особенно время с десяти до двенадцати часов. Здесь особенно не развернешься. Он послал полицейского на Бэнкстрит переговорить с привратником и другими жильцами, но они смогли рассказать только то, что не видели, как мисс Бендини пришла домой в пятницу ночью. Наконец около семи часов лейтенант закончил допрос, и я отвез Розу вместе с ее багажом к ней домой, позвонив Вульфу, который сказал, что она вряд ли что-то скрыла от Роуклиффа. Муж поехал с нами, а затем я отвез его до станции метро. Зная уже к этому времени, что отношения между мной и его женой были чисто деловыми, он даже пригласил меня выпить с ним. Воскресный вечер я провел в кабинете за пишущей машинкой. Вульф тоже был там, но зрение было единственным из моих пяти чувств, которому это было известно. Когда позвонил Пензер, чтобы сделать еще одно конфиденциальное сообщение Вульфу, я договорился утром встретиться с ним в центре, чтобы ему не пришлось приезжать к нам. у несколько раз звонили домой из полиции, и он собирался провести ночь на квартире у друзей. Возможно, что они настолько сильно хотели его видеть, что наблюдали за нашим домом, а я все еще хотел соблюсти приличия и дать Эстер Ливси шанс сделать некоторые объяснения в благоприятной для нее атмосфере. Я был абсолютно уверен, что проверка ом ее личности будет лишь формальностью. Так и случилось. В понедельник утром я встретился с ним и взял его с собой в вестибюль здания на Уильям-стрит, где мы выбрали стратегически удобную точку для наблюдения за прибывающими и спешащими к лифтам людьми. В толпе сотрудников, которые, стуча каблуками, проходили и пробегали мимо нас, чтобы начать очередную трудовую неделю, я узнал несколько лиц. Было без двух минут девять, и я уже думал, что мы пропустили ее и что придется идти наверх, где все будет гораздо сложнее и потребует дополнительной осторожности, когда вдруг ткнул меня в бок и пробормотал: - Справа, тридцать футов, сейчас поворачивает, те же шляпа и пальто, идет позади высокого человека в очках, который направляется к лифту. - О'кей,- сказал я, как только Эстер Ливси зашла в лифт и его двери стали закрываться.- Ты что же думаешь, у нее может быть дюжина пальто? Она ведь честная работающая девушка. - Это меня не касается,- сказал . - Ладно, теперь я имею в виду не ее честность, а ее имя. Итак, ты слышал ее имя. Если ты случайно станешь звонить Вульфу и он случайно возьмет трубку, ты можешь сказать ему "да", а также передать, что я приведу ее к нему, но пока не знаю когда. Мне надо еще выяснить, работаю я тут еще или нет. Сейчас должно начаться совещание директоров. Да ты не слушаешь! - Я смотрю. Ты знаешь того человека?- глаза а были направлены на кого-то.- Серое пальто и серая шляпа, большая и широкая, мясистое лицо, теперь он повернулся к нам спиной... заходит в лифт... - Да, я знаю его. А что? - Я его видел. - Не сомневаюсь. Зоркие, прищуренные глаза а и его запоминающее устройство под черепной коробкой сродни какой угодно системе идентификации, когда-либо изобретенной. - Ты, возможно, видел его семнадцатого августа тысяча девятьсот тридцать восьмого года, когда он переходил Мэдисон-авеню на красный свет... - Нет. Я видел его в пятницу дважды. Когда Нейлор встретил женщину на пересечении Первой авеню и Пятьдесят второй улицы, этот человек стоял на другой стороне улицы в дверном проеме и смотрел на них. Часом позже, когда они простились на углу Второй авеню и Пятьдесят седьмой улицы, он стоял футах в сорока от них, тоже в дверном проеме, и когда женщина пошла по Второй авеню по направлению к центру, он пошел за ней. Это все, что я видел, потому что Нейлор отправился в путь и мне надо было идти за ним. - На это можно положиться? - Я могу. - Тогда и я могу. На тот случай, если этот расплющиватель голов будет продолжать свои штучки и следующей жертвой буду я, сообщаю тебе, что этого человека зовут Самнер Хофф. Он работает в компании "Нейлор - Керр", и его кабинет находится в отделе фондов. Запомни это. - Хорошо. Больше тут ничего не требуется? Я сказал, что ничего, и ушел. Я поднялся на лифте на тридцать четвертый этаж, не зная, что буду делать. Было вполне возможно, что делегация руководителей ждет меня, чтобы предложить убраться восвояси. Но меня совсем никто не ждал. Правда, когда я вошел в общий зал, обошел вдоль стены и прошел через длинный проход, на меня было обращено много различных взглядов, но их было всего лишь чуть больше, чем на прошлой неделе. Я повесил пальто и шляпу в своей комнате, немедленно вновь вышел в зал, пересек его, открыл дверь комнаты Эстер Ливси, вошел и закрыл за собой дверь. - Что вы хотите? - спросила она требовательным тоном. Эстер протирала свой стол и выпрямилась, когда я вошел. Она выглядела нервной, несчастной и раздраженной. Фриц сказал бы, что она не выглядела как хороший едок. Впечатление, что она попала в какую-то беду и что никто, кроме меня, не мог понять этого и помочь ей выбраться из нее, у меня не исчезало. Теперь даже закоренелый скептик сразу увидел бы, что она несчастна. И большую часть этой беды мне придется разделить с ней. - Меня зовут Арчи Гудвин,- сказал я,- и я работаю на Ниро Вульфа. - Я знаю. Что вы хотите? Очевидно, в отделе фондов все все знали. - Боюсь, что я не смогу ответить на ваш вопрос так же прямо и по делу, как вы спросили меня. Я могу сказать вам, чего я хочу, но оставлю пока более или менее в тайне ответ на вопрос, почему я этого хочу. Я бы хотел назначить вам свидание: мы встретимся сегодня после обеда часов в пять и сходим вместе к Ниро Вульфу. Он хочет поговорить с вами. - О чем? - Вы не слишком приветливы,- пожаловался я.- Этого я вам сказать не могу, могу лишь заметить, что это связано с убийством Керра Нейлора, и вы можете догадаться об этом с закрытыми глазами. Позвольте для начала просто спросить вас: вы сделаете это? - Конечно, нет. Почему я должна куда-то идти? - В таком случае, займемся следующим вопросом: почему вы должны пойти со мной. Больше всего я хотел бы обойти его, но невозможно иметь все. Мистеру Вульфу стал известен один факт, который имеет отношение к вам и Керру Нейлору, и он просит вас прийти. Природа этого факта такова... - Что же это за факт? Я покачал головой: - Природа его такова, что если вы не захотите прийти и позволить Вульфу задать вам вопросы, касающиеся этого факта, ему придется передать этот факт полиции, и тогда вопрос будет стоять по-другому. Если вы не пойдете, вас приведут, и атмосфера для вопросов будет иная. - Мой Бог, - сказала она голосом, лишенным всякой окраски, словно была слитком заторможена, чтобы чувствовать происходящее. Это разозлило меня. - Для вас же лучше, что я не полицейский,- заявил я.- Вы бы подумали, как представить это дело в наиболее выгодном для вас свете, пока не вмешалась полиция, если только до этого дойдет. Она резко и быстро подошла ко мне, положила ладони с расставленными пальцами мне на грудь, так что я вынужден был опереться на стол, подняла лицо и спросила голосом, в котором соединились требование и мольба: - Что это за факт? Она почти добилась своего. Но я успел остановиться, прежде чем ответ слетел с моего языка, и твердо покачал головой. - Нет. Вы узнаете это от Вульфа. - Вы не скажете мне? - Нет. - Значит, тут ничего нет. Я не верю. Нет никакого факта. - Как это нет, черт возьми,- я почувствовал досаду от того, что она не поддавалась.- Вы глубоко ошибаетесь. Вы только что сказали мне, что тут не только один, а два, может быть, больше фактов, и вы должны узнать, какой есть у Вульфа. Эстер, безусловно, раскрылась, но еще не была побеждена и теперь демонстрировала, что может смело взяться за дело. Она подошла к вешалке в углу, взяла пальто и просунула руку в рукав. - Я пойду сейчас,- сказала она. - Погодите,- я подошел, чтобы помочь ей освободиться от пальто.- Сейчас у мистера Вульфа одно свидание, которое он не может пропустить,- это свидание с орхидеями до одиннадцати утра. Я взглянул на часы. - Мы можем выйти через час с четвертью. Я встречу вас в вестибюле без четверти одиннадцать. Но она знала, чего хотела. - Я не собираюсь просто сидеть тут,- сказала она,- а если попытаюсь печатать под диктовку, то не смогу. Нужно идти сейчас и подождать его. Побудьте тут минутку, пока я скажу мистеру Розенбауму. Я повесил пальто, которое держал в руках, и сказал, что мне нужно было до ухода е